Воспоминания ветеранов: к 80-летию Курской битвы и Прохоровского сражения

Баркон Владимир Аронович родился в 1925 году в городе Житомир Украинской ССР. Заряжающий в 7-м гвардейском воздушно десантном артиллерийском полку 9-ой гвардейской воздушно десантной дивизии 5-ой гвардейской армии, гвардии рядовой.

Из воспоминаний: «Через несколько дней, после моего прибытия в часть, нас срочно направили в район Прохоровки. Это было 11 июля 1943 года. Хорошо помню этот день. Море золотистой пшеницы и пасмурное утро. В воздухе господствовали фашистские самолеты, которые беспрерывно бомбили и обстреливали нас. Но мы, согласно приказу, не обнаруживали себя и не стреляли, хотя обстановка и была страшная.

Примерно, к полудню, нам вдруг приказали сняться с огневой и срочно занять новые позиции. Лошади (а мы были тогда еще на конной тяге) быстро вынесли пушку из окопа, а мы бегом за ней. Мы окопались под огнем немцев на южной окраине Прохоровки. Как нам сообщили, танковый эсэсовский таран до 100 танков прорвался вдоль железной дороги, пехота 28 гвардейского воздушно-десантного полка отошла и теперь только мы, артиллеристы, должны удерживать наши позиции.

Сразу же вступили в бой. Обстановка была такая: «фрицы» пикируют, свистят пули, сплошной дым, огонь, горит пшеница и страшный грохот, от которого мы глохли. Шли «тигры». Мы подпускали их и стреляли почти в упор. Было и такое. Наш снаряд ударился в лобовую броню и с визгом рикошетировал. Это было ужасно...

…Мы стали стрелять по бортам танков, и они стали гореть. Нашей радости не было предела. Бой был страшный. Два орудия нашей батареи были раздавлены. Оставшиеся в живых солдаты и офицеры шли на танки со связками гранат и бутылками с горючей смесью. В сплошном дыму уже горело несколько костров – танков, но немцы шли напролом.

Наводчик нашего орудия упал раненый, за панораму стал командир орудия, но и его сразу же убило. Огонь стал вести я. Двумя выстрелами я поджег «тигр», затем несколькими снарядами разбил два бронетранспортера с пехотой, как вдруг почувствовал резкую боль в левой ноге, но продолжал стрелять. В это время кто-то крикнул: «Танк с тыла!». Наше орудие стояло в лощине, и мы не заметили, как этот танк подкрался к нам. Разрывом снаряда нас разметало. Орудие было подбито, расчет погиб. Я упал и успел только увидеть, как «тигр» проехал по орудию. Гусеница на развороте прошла рядом со мной, лежащим на земле, и я был полузасыпан землей.

Пришел я в сознание ночью. Меня выручило то, что накануне вместо сданных в ремонт сапог старшина выдал мне ботинки с обмотками. Сквозное пулевое ранение левой голени. Кровь задерживалась обмотками и это спасло мне жизнь. Ночью же меня обнаружили наши санитары, и я был отправлен в госпиталь.

В начале сентября 1943 года я вновь прибыл в 7 гв. артпол 9 гв. ВДД, в 8-ю батарею, в составе с которой с боями прошел путь от Полтавы до конца войны. Был еще дважды ранен и контужен…»