Воспоминания ветеранов: к 80-летию Курской битвы и Прохоровского сражения

Литовченко Василий Глебович родился в 1923 году в селе Нижняя Кубанка Ново-Кубанского района Краснодарского края. Автоматчик 32-й мотострелковой бригады 18-го танкового корпуса 5-й гвардейской танковой армии.

Из воспоминаний: «Завтрашний день (12 июля) предстоял быть нелегким. Мало кто из нас спал в ту теплую летнюю звездную ночь. Было чуть слышно, как в ночной тишине шуршат камыши в степной речке Псёл. Каждый понимал, что предстоит непростое сражение. Не пропустить фашистские танки к Прохоровке, выстоять, победить врага – таковы были мысли у всех в нашей армии от рядового до генерала.

Забрезжило утро 12 июля. Я проснулся от гула летящих «мессершмиттов», за которыми тянулась армада немецких бомбардировщиков. А навстречу им летели наши краснознаменные истребители и бомбардировщики. Но воздушный бой не завязывался: самолеты каждой стороны летели друг другу в тыл выполнять свои боевые задания.

А вдали на горизонте в это время показались немецкие танки. Еще недавно в Ольховатке мы их видели на цветных плакатах, где красными крестиками были помечены точки, куда следовало бросать противотанковую гранату, бутылку с зажигательной жидкостью, куда бить из ПТР и даже из автоматов. А теперь предстояла встреча с ними на практике. Их было не меньше двухсот против нашего 18 танкового корпуса.

Ровно в 8 часов 30 минут после пятнадцатиминутного огневого налета и ударов авиации 5-я гвардейская танковая армия ринулась на встречу атакующим колоннам врага. У траншей нашей роты остановились 10 тридцатьчетвёрок. Раздалась команда ротного «По машинам!», и через полминуты все были на броне танков. Наших машин было так много, что интервал между ними не превышал 5-6 метров и сворачивать им было невозможно ни вправо, ни влево: один был путь – вперед!

Земля стонала от разрывов авиабомб, снарядов, мин и грохота танков. От черных туч пыли, поднятых ими, копоти горевших машин земля и небо стали серыми и мрачными. Не видно было линии горизонта, солнце еле пробивалось сквозь мглу.

Конец дня застал нас в каком-то колхозном саду. Вернее, это были остатки сада. Почти у всех деревьев ветки срублены, а стволы изуродованы осколками авиабомб и снарядов. Ни одна птица не пролетала, ни одно насекомое не стрекотало. Казалось, всё умерщвлено.

А ржаное поле, которое мы утром видели белым, теперь стало черным. Оно было распахано бомбами, снарядами и покрыто тысячами трупов солдат и офицеров каждой из сторон. Глазам не верилось, что в течение нескольких часов сотни танков, бронетранспортеров, самолетов и другой техники превратились в металлический лом и горящие факела».