Федеральное государственное бюджетное учреждение культуры
Государственный военно-исторический
музей-заповедник «Прохоровское поле»
музей-заповедник «Прохоровское поле»
Саперы — это солдаты-труженики,
это чернорабочие победы.
И. Эренбург
Прохоровская земля хранит память о величайшем битве Великой Отечественной войны - Прохоровском танковом сражении. На высоте 252,2 установлен главный памятник музея-заповедника - Звонница. Четыре пилона Звонницы, олицетворяющие четыре года войны, включают 24 горельефа (по 6 на каждом пилоне) с многофигурными композициями, насчитывающими до 130 образов. На западном пилоне изображен Собор Всех Святых, в земле Российской просиявших. В день этого церковного праздника 22 июня 1941 года, началась война. Сквозным рядом, через все пилоны проходит скульптурный горельеф «Герои фронта и тыла». На западном пилоне в этом ряду находится и образ сапера, с миноискателем в руках. И это не случайно, инженерные войска наряду с танкистами, летчиками, пехотинцами, артиллеристами и другими родами войск, внесли свой вклад в победу на прохоровском поле. Участию инженерных войск Воронежского фронта на южном фасе Курской дуге и будет посещена данная статья.
Подготовка к Курской битве
Подвиг воинов-саперов в Курской битве начался гораздо раньше 5 июля а именно, весной сорок третьего. В ходе подготовки к Курской битве была проделана большая работа по созданию оборонительных сооружений на данном участке фронта. Преднамеренный характер обороны под Курском, позволил в благоприятной обстановке в течении достаточно продолжительного времени (более двух месяцев) планомерно выполнять крупными силами мероприятия по ее заблаговременной подготовке. Инженерное оборудование обороны советских войск было подчинено общему замыслу - в оборонительных боях максимально ослабить ударные группировки противника и сохранить свои силы и средства в значительной степени за счет невиданного ранее развития системы оборонительных полос и рубежей, применения в огромных масштабах высокоэффективных минно-взрывных заграждений. Впервые за годы войны была создана 8 полосная оборона глубиной до 300 км. Главной особенностью фортификационного оборудования обороны явилось широкое применение системы траншей и ходов сообщения, на базе которых возводились все другие сооружения.
Инженерная подготовка и оборудование оборонительных полос в основном производилась согласно «Инструкции по рекогносцировке и полевому оборонительному строительству Генерального штаба Красной Армии». В этой Инструкции были изложены основы организации полевой обороны, причем особое внимание уделялось строительству батальонных районов и узлов обороны, а также ротных опорных пунктов, как основе каждого оборонительного рубежа, широкому развитию траншейной системы и ходов сообщений. На Воронежском фронте с 1 апреля по 1 июля 1943 года было отрыто более 4200 км траншей, ходов сообщения и окопов.
Созданию непреодолимой обороны и успеху последующих наступательных действий советских войск способствовал ряд факторов и своевременно проведенных организационных мероприятий. Во первых, это наличие в руках советского командования инициативы, во вторых, резкое увеличение производства инженерной техники и средств вооружения, особенно противотанковых мин, в третьих, создание ряда новых формирований инженерных войск. Были созданы парки инженерных машин, инженерно-саперные бригады, фронтовые управления оборонительного строительства. Для инженерного обеспечения наступления формировались штурмовые инженерно-саперные бригады. Продолжалось формирование понтонно-мостовых бригад и полков, автомобильных рот.
Главное внимание при обучении инженерных войск было обращено на подготовку вновь прибывших частей. Наиболее тщательное обучение проходили вновь сформированные подвижные отряды заграждений и саперные подразделения выделенные для сопровождения танков. Эти отряды совместно с танками обучались на специально отведенных для тренировки полях по установке минных заграждений на путях движения танков. Большое внимание при подготовке инженерных войск было обращено на тесную связь минных полей с огнем артиллерии и действиями танков, для чего была составлена подробная карта наших минных полей с обозначением их границ. Эти мероприятия впоследствии облегчили сохранение минных полей от огня своей артиллерии.
Инженерные войска Центрального и Воронежского фронтов произвели сплошное минирование перед передним краем главной полосы обороны и прикрыли минными полями танкоопасные направления не только в тактической зоне, но и в оперативной глубине. Опыт войны показал, что минные поля в глубине обороны более эффективны, чем перед передним краем первой и второй полос обороны. Если на переднем крае на один подорвавшийся танк приходилось 350-400 выставленных противотанковых мин, то в глубине эта цифра уменьшалась до 150-120 противотанковых мин. Такая разница объясняется тем, что минирование в глубине обороны происходило на уже выявленных направлениях наступления противника.
Начальником инженерных войск Воронежского фронта был генерал-майор Ю.В. Бордзиловский, инженерные части включали 4-ю инженерно-саперную бригаду, 6-ю и 14-ю штурмовые инженерно-саперные бригады, 42-ю инженерную бригаду специального назначения, 6-ю понтонно-мостовую бригаду и 35 инженерно-саперных, инженерных и понтонно-мостовых батальонов, а так же штатные инженерные подразделения в составе дивизий и корпусов.
В полосе Воронежского фронта (240 км) было установлено: 291 930 противотанковых, 306 115 противопехотных мин, 20 426 фугасов, 315 мин замедленного действия, 593 км проволочных заграждений и свыше 490 км противотанковых невзрывных заграждений. В 6-й гвардейской армии этого фронта (где начальником инженерных войск был полковник Е.И. Кулинич), при ширине полосы 60 км было установлено около 90 тыс. противотанковых и 64 тыс. противопехотных мин. (При создании системы заграждений на этом фронте основной объем работ был выполнен частями 42-й инженерной бригады специального назначения, 4, 5 и 60-й инженерно-саперными бригадами.) На направлениях ожидаемых ударов плотность минирования достигала в полосе Воронежского фронта - 1400 противотанковых и 1200 противопехотных мин на 1км фронта.
В распоряжении инженерных войск были следующие виды мин: противотанковая металлическая мина ТМ-41 с массой заряда взрывчатого вещества до 5,5 кг., деревянная мина Н.П. Белякова ЯМ-5, деревянная мина Н.П. Иванова и Б.М. Ульянова ТМД-Б, противопехотные мины ПМД-7 (деревянные коробки, снаряженные 200-граммовой тротиловой шашкой), мины натяжного действия ПОМЗ-2, конструкции П.Г. Радевича и Н.П. Иванова и осколочно-заградительная мина ОЗМ-152. О высоком совершенстве советских мин свидетельствует тот факт, что ряд из них был просто скопирован немецкими конструкторами без всякого изменения.
Интересно, что кроме штатных мин в обороне широко применялись минно-огнефугасы (моф). В отличие от обычных минных полей они поражали противника не только ударной волной и осколками, но и образующимся в результате взрыва пламенем. Минное поле с моф при хорошей маскировке не поддается разминированию. Очаг пламени достигает 30-40 м. высоты и обрушивается вниз. На солдат противника эти мины производили устрашающее впечатление и вызывали моральную подавленность.
Моф отличались простотой в устройстве и способе установки. Они представляли собой обычный ящик с зажигательными бутылками емкостью 0,5 л. Центральную бутылку из ящика вынимали, а на ее место устанавливали обычную толовую шашку или противопехотную мину с уменьшенным до 100 г. зарядом. К крышке прикрепляли колышек, чтобы она неплотно закрывалась. Ящик устанавливали в земляную яму и маскировали. При нажатии или наезде на крышку колышек ломался, происходил взрыв мины, после чего детонировали бутылки. Пламя, осколки и взрывная волна эффективно уничтожали пехоту и любую технику в радиусе 40 м. При этом на противника оказывалось мощное психологическое воздействие. Вот показания пленного ефрейтора 11-й роты 676 пп 332 пд Рудольфа Амтсберга: «Саперы, участвовавшие в наступлении, понесли тяжелые потери от взрывающихся бутылок, установленных в земле, в пивных ящиках».
При создании глубокоэшелонированной обороны под Курском инженерные войска использовали также электризуемые заграждения. Они обслуживались передвижной электростанцией мощностью 15 киловатт и напряжением 1230 вольт. Станция позволяла электризовать до двух километров малозаметных заграждений из специальной сетки, но станцию можно было подключить и к обычным проволочным заграждениям.
Двадцатипятиметровые плети сеток, размотанные с бобин, ползком перетаскивались к переднему краю немцев и разворачивались на пути наиболее вероятного прорыва противника. Работали солдаты по-пластунски или короткими перебежками и только по ночам. Землю для прокладки электрического и телефонного кабелей и установки сеток беззвучно рубили ножами-финками [1].
Против немецких танков применялись также различные виды заграждений: минные поля, противотанковые рвы, эскарпы и контрэскарпы, завалы, металлические ежи, различные баррикады на дорогах. Стало более распространенным, чем ранее, сочетание всех видов заграждений и тесное взаимодействие их как между собой, так и с системой огня, с самовоспламеняющимися средствами и огнеметами. В результате минно-взрывные заграждения окончательно стали основными видами инженерных заграждений, а устройство их — важнейшей задачей инженерных войск в обороне.
Еще одной особенностью работы минеров в подготовительный период Курской битвы стала необходимость учитывать появление новых немецких танков - тигр, что означало проведение дополнительной работы по увеличению эффективности нашей противотанковой обороны.
Бывший командир саперного взвода 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии М.Е. Ртищев рассказывал: «Прежде всего мы тщательно изучили характеристики гитлеровских танков и сопоставили возможности наших мин. Получилось, что далеко не всякий взрыв может вывести такую мощную машину (тигр) из строя. Вот тогда-то и возникла мысль ставить мины в два яруса, одну на другую. Правда, трудоемкость увеличивалась, расход мин удваивался, зато надежность поражения «тигров» уже не вызывала сомнений».
Применялись и другие виды комбинирования мин. Так командир отделения 108 инженерно-минного батальона 5-й инженерно-саперной бригады старший сержант Панкратов Н.М. под прикрытием огня товарищей, вечером 11 июля проводил минирование. Нефед Максимович ползком подносил мины на расстояние 100-150 метров, и в течение часа установил ПТМП из 25 комбинированных мин (из 1 ПМД-6 и 2-х артснарядов) [2].
Учитывая наличие крупных заграждений в системе нашей обороны. Противник для обеспечения успеха прорыва ввел в боевых порядках танковых групп новые модернизированные саперные батальоны. Каждый такой батальон состоял из четырех рот, рота из трех взводов, взвод из трех отделений, в отделении могло быть десять человек личного состава и автомашины «Дизель». В одной автомашине помещалось пять солдат, пятьдесят противотанковых и противопехотных мин, стандартные заряды взрывчатых веществ, миноискатель образца 1942 года, щуп, шанцевый инструмент и аварийный запас снабжения. В составе батальона имелся взвод мотоциклистов, задачей которых было разминирование наших минных полей. Кроме того, имелось три легких танка с бронещитами, за которыми двигались саперы. Однако применение немцами этих батальонов, по видимому было мало возможным: под воздействием мощного огня нашей артиллерии наряду с работой саперов разминирование и разграждение немцы производили при помощи танков. Для этих целей противник использовал танки типа Т-VI, впереди которых пристраивались 6-7 метровые штанги с установленными на них деревянным катком. При наезде катка на мину мина взрывалась, танк же оставался неповрежденным.
Саперы сопровождавшие танки, действовали обычно в двух эшелонах, первый эшелон чаще всего был обеспечен бронетранспортерами, а саперы второго эшелона передвигались на автомашинах и мотоциклах.
Противник придавал большое значение закреплению местности, особенно на своих флангах. На Воронежском фронте уже на второй-третий день операции наступающие группировки начали проводить в широких масштабах оборонительные работы (приспособление наших оборонительных сооружений, постановка проволочных заграждений и минных полей на флангах наступления).
Войска противника тоже широко применяли минные заграждения самых различных типов. Чтобы успешно преодолевать их, были разработаны несколько новых миноискателей, которые позволяли обнаружить металлические противотанковые мины, на глубине до 60 см.
«Можно без преувеличения сказать, - вспоминал впоследствии генерал В.Я. Пляскин, - что в марте-апреле 1943 года на Курской дуге самыми популярными были такие военные термины, как «инженерные работы», «заграждения», «мины», «окопы», «дороги»». Пляскину не раз приходилось докладывать инженерную обстановку командующему войсками Воронежского фронта генералу армии Н.Ф. Ватутину, который интересовался буквально всеми «мелочами», касающимися инженерного оборудования оборонительных полос и позиций, уделяя особое внимание созданию системы инженерных заграждений.
В мае 109-й инженерно-саперный батальон находился в Прохоровке, прикрывая прохоровское направление. Проводились маскировочные работы по созданию ложных аэродромов, переправ, передовых, таковых и артиллерийских позиций. Проводилось изучение саперного дела и взрывной техники противника. Строились мосты, переправы (для подвоза, эвакуации и маневра войск), доставляли со складов мины на позиции, участвовали в строительстве железной дороги Ржава - Старый Оскол, копали окопы и многие другие инженерные и оборонительные сооружения.
Перед инженерными войсками командование Воронежского фронта поставило задачу имитировать расположение танковых бригад 2-го гвардейского танкового корпуса в районе Сажного, где они до этого находились, и убедить противника в том, что корпус остался на прежнем месте. Эту задачу выполняла команда из 5-й инженерно-саперной бригады в составе 35 человек во главе с офицером штаба инженерных войск капитаном Киселевым. В течении 9-12 июля на опушках небольших лесов саперы установили 105 макетов танков, а следы гусениц обозначили срезанием дерна.
В глубине леса разводили костры. При появлении вражеских самолетов «танки» перемещали вперед или назад, периодически передвигалась и часть других макетов.
Противник поддался на эту уловку. Его самолеты неоднократно пролетали над этим районом, а в ночь на 12 июля последовал авианалет. Утром почти все макеты танков были уничтожены. 2-й гв. танковый корпус же уже отошел от этого района на 30 км.
В бою принимали участие саперы-охотники за танками. Группа по 2-7 человек отправлялась на поиски, уничтожая не только целые, но и уже подорванные или подбитые танки (чтобы не дать противнику восстановить их). Кроме этого, небольшие группы саперов используя сеть траншей и ходов сообщений устанавливали мины непосредственно на боевых курсах танков. Таким образом, наращивание плотности минирования шло как с тыла, так и с фронта. Это обусловило высокую эффективность заграждений в борьбе с танками противника.
Помимо этого, для обеспечения перегруппировок и сосредоточения войск в исходных районах для контрударов инженерные войска Воронежского фронта подготовили и содержали свыше 500 км дорог, построили и усилили 58 мостов.
11 июля соединения 4-й немецкой танковой армии и оперативной группы «Кемпф» предприняли наступление в направлении Прохоровки.
Ожесточенные бои шли около трех часов. В полдень немцам удалось прорвать фронт 183-й стрелковой дивизии и 2-го танкового корпуса, спустя некоторое время противник атаковал передний край 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии 5-й гвардейской армии, которая только утром заняла оборону и не успела еще, как следует закрепиться.
Местность здесь равнинная, мелкий кустарник и неглубокие овраги преградили танкам путь. Для установки сплошных минных полей не было необходимо количества мин, не оставалось и времени. Тогда командование дивизии приняло решение использовать подвижные отряды заграждений. В составе одного из них должен был действовать взвод под командованием лейтенанта М.Е. Ртищева.
Во взводе имелись две пароконные повозки, оборудованные деревянными лотками. С их помощью саперы могли за 10-15 минут установить около 100 противотанковых мин. Из воспоминаний полковника запаса М.Е. Ртищева: «Танки шли, как предполагал командир полка, вдоль дороги. Медлить было нельзя ни секунды. Маскировать мины некогда. Их надо разбросать на поле между двумя оврагами, чтобы хоть на небольшое время остановить гитлеровцев, а еще лучше и заставить их развернутся, создав выгодные условия для стрельбы артиллеристам. Саперы ставили и минный шлагбаум. Узкую доску с закрепленными на ней пятью противотанковыми минами замаскировали на обочине. По обе стороны от нее перебросили проволочную растяжку, с помощью которой можно было подтащить мины под гусеницы танка, после чего укрыться в наспех оборудованных окопах.
Вражеские танки подходили все ближе. Время становилось главным фактором успеха. Поэтому действовали следующим образом, две мины на солдатском ремне через плечо, третью - в руки, пробирались на поле, где и устанавливали мины на пути движения танков».
12 июля инженерные части успешно прикрывали фланги контрударных группировок. В ходе контрудара 5-й гвардейской танковой армии противник нанес ответный удар по ее левому флангу. Для его отражения выдвинулись 11-я и 12-я механизированные бригады 5-го гвардейского мехкорпуса и 26-я танковая бригада 2-го гвардейского танкового корпуса. Саперы этих двух корпусов на направлении главного удара в районе Авдеевка, Новохмелевский, Правороть установили 2320 противотанковых и 1150 противопехотных мин. В дальнейшем в ходе боя было установлено еще 1200 противотанковых мин. Одновременно помогая соединениям 5-й гвардейской танковой армии преодолевать заграждения, саперы сняли и обезвредили 5160 мин.
При отражении вражеского наступления в период с 5 по 17 июля саперы Воронежского фронта установили свыше 55 тысяч мин. Только на минных полях, установленных подвижными отрядами заграждения, подорвалось 113 танков, 30 штурмовых орудий и 73 автомашины. Общее число танков противника, подорвавшихся на минных полях, достигало 630. При этом особенно отличились воины 5-й инженерно-минной (командир полковник В.Н. Столяров) и 14-й штурмовой инженерно-саперной (командир полковник М.П. Каменчук) бригад.
Саперы 6-й и 14-й штурмовых инженерно-саперных бригад, устанавливали минные поля, задерживали вражеские танки, сбивали темп их наступления, тем самым обеспечивая выигрыш времени и пространства для маневра резервами. Умелое применение заграждений инженерными войсками вынужден был признать и противник. Генерал Манштейн отмечал в своей директиве: «Русские искусно и эффективно применяют мины. Переходя от наступления к обороне, саперы противника в короткие сроки устанавливают минные поля в местах переправы. Даже во время боя в последние секунды противник из-за укрытия устанавливает противотанковые мины. Из-за действия огнеметов и мин часто срываются наши контратаки».
Инженерная разведка представила ценные материалы, которые обеспечивали наступление наших танков при форсировании Северского Донца; дала сведения об организации, вооружении, техническом оснащении и боевом составе большинства инженерных частей противника, о применении врагом маскировочных мероприятий, определяла эффективность наших минных полей.
В ходе оборонительного сражения, действуя в боевых порядках войск, саперы проявили себя как надежные соратники пехотинцев, танкистов и артиллеристов. Боевые подвиги воинов инженерных войск, их мужество, стойкость, героизм и высокое мастерство отмечены государственными наградами. Вот несколько выдержек из наградных листов саперов 5-й инженерно-саперной бригады:
Минер Коноплев Г.С., (медаль «За отвагу») в ночь с 9 на 10 июля, когда противник вел наступление на с. Шляховое, под непрерывным минометным огнем установил 28 мин ЯМ-5, чем был прегражден путь немецким танкам.
Сержант Игнатьев Н.П. (медаль «За отвагу»), установил 520 мин ЯМ-5 и ПМД-6. 14 июля во время налета вражеской авиации и бомбежек в районе Новоселовки разгрузил с повозочным заклинившую подводу и вытащил ее в ручную с моста, чем устранил создавшиеся скопление автомашин и транспорта у моста.
Ефрейтор Евдокимов Г.И. (медаль «За отвагу»), во время выполнения боевых заданий при 107 сд. установил 400 мин ПМД-6 и 70 мин ЯМ-5. Обучил 12 красноармейцев искусству безопасной установки противотанковых и противопехотных мин. 13 июля с двумя красноармейцами выполнил задачу по инженерной разведке переднего края противника, доставив в штаб 48 ск ценные материалы по оборонительному рубежу противника.
Младший сержант Болотошвили А.Я. (медаль «За отвагу»), в течение двух суток 11 и 12 июля во главе группы минеров-истребителей обеспечивал пропуск наших танков через проходы в 5-ти минных полях. За 3 часа 11 июля им было установлено 5 МП из 465 мин ТМБ-2. Когда задача была выполнена эти пять минных полей были сняты в течении 1 часа, под сильным ружейно-пулеметным огнем противника, чем был обеспечен проход наших частей в контратаку. Работая с группой Болотошвили лично снял одно ПТМП из 98 мин ТМБ-2.
Командир взвода младший лейтенант Кыштымов П.П. (медаль «За отвагу»). Взвод обеспечивал в инженерном отношении боевые действия 183 сд на участке Ясная Поляна -Тетеревино. На минных полях установленных 7 июля подорвалось 6 танков. Под личным контролем Кыштымова в ночь с 11 на 12 июля были пропущены наши танки через минное заграждение. Во время выполнения боевых задач взвод установил 1151 противотанковых и противопехотных мин.
Минер Мирчев К.Ф. (медаль «За отвагу»), в ночь с 9 на 10 июля 1943 г., когда взвод ставил минное поле, под минометным огнем противника, поднес 185 мин со склада к месту работы. На своем счету имеет 351 поставленную мину.
Минер Сирота А.С. (медаль «За отвагу»), 12 июля при выполнении задания по пропуску танков, будучи назначенным старшим группы минеров - обеспечил один проход для танков в районе МТС ст. Беленихино и дополнительный проход в районе казарм ст. Беленихино.
И еще один пример, но не непосредственно минера, а санинструктора - Сапельняк Галины Зиновьевны, (медаль «За отвагу»), помимо того, что она вынесла с поля боя 17 раненых 11 июля, но и при минировании помогала бойцам подносить мины к месту работы.
Конечно, ряд этих подвигов можно продолжать еще долго, прославляя мужество и отвагу саперов, устанавливающих мины под огнем противника, делающих проходы в минных полях для наших танков, участвовавших в разведке и возведение наблюдательных пунктов, мостов, переправ и т.д. Необходимо отметить, что среди бойцов 5-й инженерно-саперной бригады были и медики, фельдшеры, водители и каждый вносил свой вклад в победу над врагом. Из этих же документов следует, что достаточно часто саперам было нужно проделывать проходы в минных полях, которые они сами и установили. Действительно наши войска столкнулись с трудностью преодоления своих же минных полей, тянувшихся сплошными полосами. Из этого инженерные войска извлекли опыт и сделали вывод на будущее, о том, что необходимо создавать в минных полях разрывы, обеспечивающие свободу маневра войск.
О том насколько разнообразным был труд саперов, находим в еще одном наградном документе (медаль «За боевые заслуги») сапера 3 взвода 2 сапроты 10 отд. воздушно-десантного гвардейского саперного батальона 9 ВДГД Титова Ивана Дмитриевича: На фронте Белгородского направления проявил находчивость, мужество и выдержку, 12 июля в районе с. Береговое, под огнем противника, подготовил мост к взрыву, проявив находчивость при недостаче материала на сеть. 19 июля после постройки наблюдательного пункта, под ружейно-пулеметным огнем произвел тщательную маскировку его. 22 июля под огнем противника работал с миноискателем лично обнаружил и обезвредил 32 мины противника.
Не достигнув цели - выйти к Курску, войска Манштейна начали отходить. Соединения Воронежского фронта преследовали противника.
Для инженерных частей фронтов наступила воистину страдная пора: гитлеровцы уходили, оставляя для наступающих тысячи больших и малых «сюрпризов». Один только саперный батальон дивизионного инженера капитана С.С. Абросимова за день обезвредил 16 вражеских минных полей, сняв на них 1274 мины и 38 ловушек. А всего с 18 по 23 июля саперами 6-й гвардейской армии было снято 7448 противотанковых и 873 противопехотные мины. В то же время саперы построили и восстановили 50 мостов общей длинной свыше 1200 погонных метров и около 17 километров дорог [3].
Весомую помощь в подготовительный период и после завершения сражения оказывало инженерным войскам местное население.
Кадровые военные на кануне боев проверяли и корректировали ход земляных работ, которые велись на западной окраине тогдашнего поселка Александровский. Потом отобрали нескольких работающих парней, передали их в распоряжение младших командиров и специалистов. Как оказалось - минёров. В этой группе было пять юношей: Леонид Чурсин, Борис, Виктор Масловы, Николай Черкашин и Николай Чурсин.
Подобных групп было несколько: из ближайших сел будущих призывников собирали и переодевали в военную форму, так же раскрепили по военным специалистам. Всего человек до полусотни... Юноши в подготовительный перед боями период подносили минёрам противотанковые и противопехотные мины, а ещё в намеченных точках выкапывали под боезаряд углубления в земле. Таких заминированных полей было обработано немало...
Поэтому, будет целесообразно, остановится на участие наших земляков юных минеров в столь сложной и опасной работе.
Леонид Васильевич Чурсин родился 1 июня 1928 года в пос. Прохоровка. 6 февраля 1943 года Прохоровку освободили от фашистской оккупации и мальчишек 1928 года рождения взяли на учет в райвоенкомат. В середине мая 1943 года 183-я стрелковая дивизия заняла оборону. В Прохоровке находился штаб дивизии. Обратились в военкомат для выделения людей для постройки оборонительных черты. Брали 17-летних. И Лёня приписал себе год. Ему поверили. Так как он был высоким парнем.
Подростков зачислили в 183-ю стрелковую дивизию для сооружения обороны. 6 молодых человек отобрали в помощь заминирования района. Вот что вспоминает Леонид Васильевич: «Нас три дня обучали. Потом мы разносили мины. А солдаты ставили запалы. Мы подчинялись саперной группе. Немного освоившись, мы сами стали по карте определять, где яма, где мину нужно ставить. С мая по 12 июля 1943 года мы минировали от Прохоровки до Кургана в районе с. Береговое. Примерно 300 м, чтоб не было подхода к основной дороге. Ставили противотанковые, осколочные противопехотные мины. Затем минировали направление от Прохоровки до Правороти. После приезда К. Г. Жукова дали указание – минировать местность от Правороти до Грушек. Мы давали подписку о неразглашении рода занятий. Родственникам говорили, что копаем окопы. Помню имена ребят, работавших рядом. Это Николай Черкашин, Борис Маслов, Николай Дмитренко, Николай Чурсин, Виктор Маслов. Все они из Прохоровки.
5 июля немцами была предпринята атака с боем в направлении с. Красное. Они прощупывали нашу оборону. 10-11 июля нас не пустили домой ночевать. В район совхоза Октябрьский пришел воздушный десантный полк. Мы строили оборону, минировали. 11 июля немцы предприняли атаку, напоролись на мины и отступили. В районе Сторожевого шли бои. А затем наступила тишина. Глядя на командиров, мы понимали, что все еще впереди. С 10 на 11 июля пришел танковый полк Ротмистрова. Среди военных слышал о командовании генерала Ватутина, сам его не видел. Утром налетели самолёты, огромное количество танков в районе Сторожевого. Завязался бой. Немцы отступили. 12 июля еще больше танков и самолетов. Нам поступило указание, как только наступит передышка, уходить. Но передышки не было. Когда везли на Береговое цистерны с горючим, нас в этой машине довезли до Борщевки, а затем солдат довел до Липовки. После этой битвы было много разбитых танков, изуродованных орудий.
После завершения Курской битвы предстояло освободить поля от смертоносного груза. По решению Курского областного Совета депутатов трудящихся от 6 ноября 1943 года № 56/с в Прохоровском районе, в других районах Белгородчины были созданы отряды минеров общей численностью 801 человек. Каждый отряд насчитывал от 15 до 40 человек, всего их было 66, и действовали они во всех районах Белгородчины. Состояли преимущественно из призывников 1927 года рождения и демобилизованных бойцов Красной Армии.
Юные минеры разминировали 2391 гектар земельных угодий, извлекли и обезвредили 12190 мин, 691 снаряд, 294 гранаты немецкого производства, 418 гранат и 14 авиабомб советского производства.
На минных полях подрывались люди, гибли и минеры. Немало пострадало детей, которые находили взрыватели. Запалы для гранат, мины и другие предметы войны. Наспех обученные юные минеры, освобождали от взрывоопасных предметов территорию Белгородской и других областей. «После сражений нас опять собрали в райвоенкомате и нашей задачей стало – разминирование. Нам выдали старую форму без погон. Неделю обучали 2 сержанта и лейтенант Куликов. Учили, как разбирать и собирать мины.
Мы сдали экзамен. А затем по той карте стали разминировать те объекты, которые сами заминировали. Этим мы занимались до 1945 года. Мины миноискателями искать было неудобно, так как вся земля изранена осколками. Мы работали самодельными щупами. Казалось, что мин укладывали намного меньше, чем потом снимали. За день разоружали 7-8 мин. Те мины которые повторно можно было использовать, укладывали на тележку и лошадь увозила их на склад военкомата. Негодные взрывали в воронках. Работали целыми днями, а военкомат постоянно контролировал ход разминирования. Более тысячи единиц мин было разряжено и уничтожено группой. А еще тонны бутылок с зажигательной смесью, которых оставались целые склады» [4].
Эта была страшная работа. Утром не хотелось не с кем разговаривать, даже здороваться. А вечером после удачного дня шли с песнями, сдавали инвентарь, ужинали и даже назначали свидание девчонкам. Погибли при разминировании Николай Чурсин, Виктор Маслов. Оба одногодки, жили на Масловке (ул. Октябрьская) в Прохоровке. За разминирование у меня хранится грамота Курского обкома КПСС, облисполкома, облвоенкомата. Нас представляли к правительственной награде, но вручили грамоту. Это я позже узнал, что разминировать могли люди старше 20-ти лет с 6-ти месячным стажем обучения. Наверное, поэтому наше представление не пошло дальше, ведь мы в то время были детьми.
Проскурин Иван Миронович родился 17 июля 1928 года в с. Кривошеевка (Скороднянского) Прохоровского района в многодетной семье. В 1944 году прошел обучение по разминированию в с. Холодное. Прохоровцев обучалось 16 человек, присланных военкоматом. Срок обучения 3 месяца. Вспоминает ветеран: «Командовали нами майор Цветков Игорь Владимирович и лейтенант Крылов Алексей Михайлович. Жили на квартирах. Посылали на обработку полей 2 группы: первая группа находила мины и ставила флажки, вторая группа разминировала и отправляла в лес и там взрывали. Кривошеевка, Холодное, Плющины, Коломыцево до Корочи – такой наш путь. 2 человека погибло. Это Курганский Иван Филиппович, Курганский Николай Ефимович. Они подорвались на Кривошеевском поле. Там было много снарядов, мин
Егор Прокопьевич Чаусов родился в 1927 году в селе Малые Маячки. В 16 лет Егор прошёл обучение курсов минёров, которое проходило в Малых Маячках в течении зимних месяцев. Вёл обучение Аралов. Всего курсы минёров прошли 30 человек. По окончании учёбы был направлен на разминирование Беленихинского района.
Иван Ильич Суворов родился 2 октября 1929 года. В 1943 году после освобождения Карташевки от немецко-фашистских захватчиков надо было возвращаться к мирной жизни, пахать поля и сеять хлеб. Все поля были изрыты окопами, воронками и усеяны снарядами и минами.
Для подготовки полей к пахоте бригадир Малыхин Василий Сергеевич собрал бригаду из пяти 14-15 летних подростков, обучил их обезвреживать все боеприпасы. И эти мальчишки сначала разряжали мины и снаряды, затем закапывали окопы и воронки, только потом пахали на коровах. Заканчивали одно поле, переходили на другое.
Подводя итоги вышесказанного, отметим, что инженерные части, не только обеспечивали боевые действия войск, но и сами активно участвовали в них, истребив сотни вражеских танков, штурмовых орудий, нанеся огромный ущерб и пехоте противника. Бойцы, командиры и политработники инженерных войск проявили массовый героизм и отвагу, показали хорошую специальную и боевую выучку, воинскую находчивость и мастерство при выполнении задач в сложных условиях боевой обстановки, что было высоко оценено советским командованием и признано даже врагом.
Крупным вкладом в развитии военно-инженерного дела явилась разработка и эффективное применение новых форм инженерного оборудования местности в ходе боев на Курской дуге. Большую роль в срыве танковых ударов противника сыграли заблаговременно установленные минно-взрывные заграждения с большой плотностью. Они выводили из строя большое количество вражеских танков, сковывали их маневр на поле боя, создавая условия для эффективных ударов других противотанковых средств по уязвимым местам вражеских боевых машин. Опыт битвы под Курском показал, что лучшим способом борьбы с прорвавшимися в глубь нашей обороны танками противника являются совместные действия подвижных отрядов заграждений и артиллерийско-противотанковых резервов. Так же, полностью оправдала себя бригадная организация инженерных войск, в том числе и создание бригад специального назначения. Выявилась необходимость дальнейшей моторизации инженерных войск в связи с непрерывным усложнением задач инженерного обеспечения и ростом маневренности боевых действий. Инженерные войска не только с честью выдержали суровое испытание на всех участках, но и поднялись на новую ступень своей профессиональной и боевой зрелости. Полученный опыт явился основой для новых творческих исканий в ходе дальнейших боев.
Курская битва показала, что успех оборонительной операции был бы невозможен без надлежащего инженерного оборудования местности на всю глубину оперативного построения войск. И хотя в районе Курского выступа танки противника и его мотопехота могли действовать практически на всех направлениях, наши войска, ведя мощную оборону, лишили гитлеровцев этой возможности и создали благоприятные условия для поражения врага в ходе оборонительного сражения.
Спустя много лет гитлеровский генерал Миллентин с горечью писал: «Продвижению препятствовали противотанковые районы обороны. В этой связи следует еще раз подчеркнуть искуснейшую маскировку русских. Ни одного минного поля, ни одного противотанкового района не удалось обнаружить до тех пор, пока не подрывался на мине первый танк или не открывали огонь первые русские противотанковые орудия».
Казалось бы, на этом история участия инженерных войск в сражении завершена, но это не совсем так. 2 августа 2014 года в р-не х. Вознесеновка Яковлевского района были обнаружены останки 12 бойцов Красной Армии. Среди них был боец с тремя наградами, по которым удалось установить имя — Егор Яковлевич Мирошнеченко. Он родился в с. Борщевка Балаклейского района Харьковской области в 1907 году. На фронт отправился 22 июля 1941 года. Был командиром отделения 8-го отдельного Гвардейского саперного батальона 13-й гвардейской стрелковой дивизии. Из наградных документов стало известно, что он ходил в атаку, прикрывал отход своих, взрывал мосты, участвовал в разминировании и ходил в разведку, вместе с бойцами под непрерывным огнём противника строил дзоты. Последнюю награду получил за то, что вместе со своим однофамильцем обезвредил 180 мин и на протяжении полутора километров проволочных заграждений сделал проходы для пехоты. А сколько еще безымянных героев-саперов, покоится на местах прошедших боев?
Еще одно свидетельство проведенной весной и летом 1943 года работы инженерных войск стали мины, по сей день находимые в земле. Подсчитано, что только на Курской дуге было использовано не менее 600 тыс. взрывных единиц. Большую часть, конечно, убрали. Но две-три тысячи боеприпасов в год поисковики и сотрудники МЧС стабильно находят. И говорят, ещё минимум на 20 лет хватит. Каждый год в Белгородской области бывает как минимум один случай подрыва людей, на боеприпасах времен Великой Отечественной войны [5].
Саперы устанавливают противотанковые противогусеничные
мины ТМ-42 перед передним краем обороны. 1943 г.
После боя. На Прохоровском поле
Послевоенное разминирование
